Парадоксы Младшего Патриарха - Страница 33

Ахану слушал меня с таким недоуменно-скучающим видом, что я волей-неволей начинал сердиться. Что-то во мне бунтовало против его терпеливой снисходительности – и речь свою я затягивал намеренно. Чтобы позлить его, как он разозлил меня?

Не знаю.

– Вот поэтому, – продолжал я, – заготовку для маски режет мастер, а уж до ума ее довести можно доверить и ученикам. Если где щербинка окажется, или другая какая оплошность, можно и подклеить, и зашлифовать. Но если неправильно вырезана основа, маска жить не будет.

– Ты хочешь сказать… – азартно подался вперед Хайет.

– Что основу должен вырезать мастер, – заключил я. – Так я и делаю. И впредь собираюсь.

– Об этом стоит поразмыслить, – без особой убежденности в голосе протянул Ахану.

– Стоит, – внезапно подал голос выцветший от старости калека. – Да. Вот если бы меня так учили, это бы колено у меня сейчас не скрипело, – и он вытянул вперед свою левую ногу.

Меня так холодом и обдало. В эту сторону колени не гнутся!

– Учитель мой, помнится, ярких учеников любил, – как ни в чем не бывало, пустился в воспоминания Ирхада. – Да. Ярких. Очень помнится, мальчики блестящие были. Яркие, да. И очень к новичкам невнимательные. Кто если не так дышит или не так ходит. Или спину если держит неправильно. Не замечали. Да. А может, и просто разницы не видели. Ученик ведь не все приметит, что мастеру сразу видно. Мастер когда уже мной сам занялся, у меня основа была вырезана неправильно. Раз и навсегда. Шлифуй, не шлифуй… неправильно. Вот за эту неправильность меня тот костолом и уцепил. Это любопытно.

– Да, Патриарх Ирхада, – Ахану склонил голову, и в его тоне слышалось исступленное уважение.

Я посмотрел на него… на Нирана и Хайета… на Ирхаду, наконец. На Ирхаду, близоруко моргающего седенькими ресничками…

Как я ни в кого из них кувшином или там миской не запустил, до сих пор понять не могу.

А Патриархи обо мне словно бы и позабыли. Покуда я сопел, как больной конь, приходя потихонечку в себя, они переговаривались вполголоса, как ни в чем не бывало.

– Хороший мальчик. Да.

– Мальчиками они все хорошие… а вот что из этих хороших понавырастает…

– Можно подумать, у нас есть другой выход…

– Ну, школу прикрывать, если вдуматься…

– Если вдуматься – не за что. Конечно, если вдуматься.

– Да нет, несерьезно это. Конечно, спасибо Дайру преогромное, но…

– А что, и спасибо. Выбрал он правильно. И сам он мужик правильный, опытный. Если военачальник в пал в бою – опытный воин просто обязан суметь навскидку выбрать того из новобранцев, кто сумеет заступить на его место. А иначе битва проиграна.

– Положим, в бою никто не пал.

– Тем более.

– Ну хорошо, выбора у нас нет, Дайр его за нас сделал. А вот как сломается выбранный во время Посвящения – тогда что?

– Не сломается. Да.

Мне сделалось зябко. Я теперь лишь понял, что Патриархи обсуждали меня. И не только меня. Каким-то непостижимым образом речь шла о судьбе Королевской школы. И зависела эта судьба почему-то опять же от меня. От того, что я сделаю… или не сделаю.

– По одному человеку обо всей школе судить хотите? – тяжелым, неподъемно тяжелым языком вымолвил я. – Не много ли берете на себя, господа Патриархи?

– Сообразительный юноша, – никуда особо не глядя, благодушно произнес Ниран.

– На себя, заметьте, берем, а не на него валим, – с язвительным бесстрастием добавил Ахану. – Точно, что сообразительный.

Хайет ничего не сказал, улыбнулся только – но от его улыбки у меня потеплело на душе. Самую малость.

– Мы так много на себя уже взяли, – вздохнул Ирхада, – что еще один раз всего ничего и добавит. Да.

– Значит, решено? – выдохнул Хайет, и лицо у него вдруг сделалось такое, словно его сей момент Боги заживо в рай потащат: на небеса попасть охота, а вот помирать – ну ни капельки.

– Конечно, – благодушно ответил Ниран, сомкнув кончики пальцев. – Иначе ведь и быть не может. Так зачем попусту время тянуть?

– Когда? – так же моляще-жадно произнес Хайет.

– Да хоть сейчас, – ответствовал Ниран.

– Завтра, – холодно возразил Ахану. – Завтра вечером. И никак иначе.

Опять господа Патриархи судили и рядили о моем будущем, меня не спросясь. И не только о моем. Что-то они такое собирались совершить… что-то, неведомое мне.

– Завтра это будут всего лишь безрассудством, – вновь донесся до меня голос Ахану, возражавшего Нирану (его слова я, занятый собственными мыслями и опасениями, и вовсе пропустил мимо ушей). – На безрассудство я еще могу согласиться. Но сегодня, сейчас – это же прямое смертоубийство. А вот уж чему я потакать не намерен.

– Завтра, – подвел итог Ирхада, хлопнув ресничками. – Да. Мальчику так будет спокойнее.

Ахану ответил сухим, но все же благодарным поклоном. Хайет согласно кивнул; на лице его отобразилось разочарование пополам с облегчением. Чуть погодя кивнул и Ниран.

А я сообразил, что под мальчиком Ирхада на сей раз подразумевал не меня, а Ахану – и вот тут мне сделалось окончательно скверно на душе.

Не знаю, что бы сказали о моей манере вести тренировку Патриархи, вздумай они и назавтра за мной приглядывать. Да, мастер Дайр Кинтар – до мастера Дайра тебе еще кашлять и кашлять. Чем бы ни была занята его голова, он всегда мог сосредоточиться на том, что делает. Не то, что я. Гости на свадьбе Нену вели себя пристойней, чем мои мысли. Они суматошно гонялись одна за другой, бестолково дрались и бессмысленно мирились – а понимания у меня не прибавлялось. Я свалил все занятие на старших учеников без зазрения совести – от них сегодня наверняка больше пользы – и только приглядывал за ними. Недоставало еще, чтобы из-за недосмотра все пошло наперекосяк.